2025
2025
2025-12-18
В общественной, социально-экономической и повседневной жизни Азербайджана всегда преобладали патриархальные отношения и доминирование мужчин над женщинами. Несмотря на то, что в советские годы женщины были задействованы в образовательной сфере и в политических процессах, тем не менее в партийных и административных органах назначение женщин на партийные и административные посты и их участие в политической жизни страны были всего лишь фикцией. С крахом Советского Союза эта картина стала более отчетливой. Если в начале 1991 года в Азербайджане процент женщин-депутатов в Верховном Совете Азербайджана доходил до 40%, то в 1992 году он составлял 6%. После выборов 1995 года и в 2005 году процент женщин-депутатов в азербайджанском парламенте дошел до 12%.
Принятый в 2006 году закон «Об обеспечении гендерного (мужского и женского) равенства» особо не способствовал продвижению роли женщин в высших государственных органах. Согласно данным 2016 года, азербайджанские женщины-депутаты составляли всего 16% азербайджанского парламента. По результатам внеочередных выборов 2024 года картина особо не изменилась. В азербайджанском Милли меджлисе 7 созыва из 125 депутатов всего 19 – около 15% - являются женщинами.
В Азербайджане протестные акции, связанные с политическими, религиозными вопросами или защитой прав женщин, никогда не отличались массовым участием азербайджанских женщин. Во время протестных акций правоохранительные органы применяли по отношению к женщинам грубость, насильственные действия, шпионаж и контроль над их личной жизнью, которые играли роль сдерживающего фактора для многих женщин. Ярким примером является арест и последующая смерть члена Демократической партии Фаины Кунгуровой, которая принимала активное участие в протестах против Гейдара и Ильхама Алиевых. И это в том случае, когда Совет Европы признал Кунгурову единственной женщиной-политзаключенной в Азербайджане.
На женщин, занимающихся политикой, отрицательное воздействие может оказать также подозрительная смерть в 2023 году Каниры Пашаевой, депутатa, развернувшей активную политическую деятельность. Эта «железная леди» (как ее называли) была родом из Товузского района, пользовалась большой популярностью и была признана международными партнерами. По сути, это было неприемлемым соперничеством для правящей семьи и первых леди страны, независимо от ее принадлежности к клану Пашаевых.
Еще один пример – это арест историка и правозащитницы Лейлы Юнусовой, которая была освобождена благодаря вмешательству международных структур, после чего покинула Азербайджан.
В целом, чтобы избежать международной критики, органы государственной безопасности, как правило, предпочитали подвергать активных женщин-протестующих краткосрочному «символическому» задержанию или дискредитировать их, предавая огласке их личную жизнь. Тем самым в действие приводился принцип: «чем безобиднее и невиннее жертва, тем сильнее психологический эффект».
Более-менее многочисленными были либеральные, иногда – феминистские флешмобы. В отличие от заметных политических акций, организаторы этих мероприятий действовали преимущественно в онлайн-пространстве. А относительная терпимость к флешмобам объяснялась тем, что государственные структуры воспринимали эти акции как аполитичные, безвредные и развлекательные инициативы.
В конце 2000-х гг. и в начале 2010-х гг. были созданы несколько десятков организаций с членами-феминистками. Среди них – «Феминистская группа Азербайджана», «Движение женщин-феминисток», сеть MIL, гендерные проекты «Равные» и «Проект FEMM», феминистская платформа «Qadınkimi.com» и другие. Однако эти организации не позиционировали себя как феминистские или политические объединения. Основанные по инициативе женщин или при их участии, они с самого начала избегали политической риторики и активизма. Причиной тому стал менталитет азербайджанской общественной, политической (включая оппозиционные) и даже академической среды: феминизм и феминистки воспринимались как нечто негативное и заслуживающее осуждения. Кроме того, на начальном этапе правящая элита Азербайджана недооценивала политическую силу женщин.
В 2019 году в Баку феминистской инициативной группой женщин была организована первая феминистская демонстрация под лозунгом «8 Марта - против насилия». Азербайджанские феминистки призвали женщин к объединению ради освобождения общества от патриархата и мужского доминирования, чтобы сделать женский голос слышимым и защититься от домашнего и других форм насилия, включая ранние браки и фемицид. Эта акция продемонстрировала, что в Азербайджане уже сформировалась широкая феминистская сеть, а сам феминизм и женская повестка начали политизироваться, переходя из «социальной / безопасной» сферы в «политическую / опасную».
Стало очевидно, что организации, созданные при участии женщин, постепенно сместили акцент с образовательных и культурных вопросов в сторону феминизма, повышения осведомленности по гендерным вопросам, расширения пространства для общественных обсуждений и изменения негативного восприятия феминизма в местном обществе.
В результате в 2019–2021 годах со стороны правоохранительных органов были предприняты репрессивные действия не только против оппозиционных сил, но и против участников протестов и маршей, в которых активно участвовали женщины. Подобная трансформация борьбы за права женщин вызвала обеспокоенность в Азербайджане. Власти начали опасаться, что такие активные группы, обладая необходимой аудиторией и электоральной базой, могут заявить о себе в политике или существенно повлиять на внутриполитические процессы.
С целью сорвать эту тенденцию и вызвать равнодушие азербайджанского общества к активности женщин, режим Алиева прибегнул к тактике отождествления активисток с не совсем приемлемыми - маргинализированными (незаметными) -группами, стремясь тем самым унизить и нейтрализовать их.
Властные источники навешивали ярлыки на женщин, поднимающих голос против ущемления своих прав, называя их «безумными», «аморальными», «извращенными», «предательницами», марионетками «Запада», «опасными, антимужскими, антисемейными, антинациональными элементами» и прочими подобными терминами.
Если с конца 2019 года стало возможным частично заглушить голос оппозиции, то различные женские группы продолжили удерживать в повестке, по крайней мере, мероприятия, приуроченные к 8 марта. В основном, они удостоились жесткой реакции правоохранительных органов. Исключением стала организованная 8 марта 2024 года немногочисленная и не санкционированная государственными органами акция, которую, к удивлению присутствующих, силовые структуры не разогнали. Подобная «толерантность» властей имеля свои логические причины. Большая часть активисток и журналисток в результате репрессий, развернувшихся с 2023 года, находилась в заключении или за пределами страны, к тому же место организации акции было оцеплено полицейскими войсками. Кроме того, акция не освещалась подобающим образом, так как в том же временном промежутке правоохранительные органы проводили обыск и аресты в офисе новостного агентства Toplum TV, и внимание прессы и общественных организаций было приковано к очередной репрессии.
Видимость участия женщин в высших руководящих структурах Азербайджана сегодня создают первая женщина – председатель Милли меджлиса Азербайджана Сахиба Гафарова, а также первый вице-президент страны – Мехрибан Алиева. Особенно с помощью образа последней пытаются влиять на общественные настроения, преподнося ее назначение на высокий пост как «яркий пример признания роли женщин в Азербайджане».
Несмотря на заверения представителей Азербайджана, направляемые в международные инстанции о якобы достигнутом прогрессе в сфере гендерного равенства, факты свидетельствуют об обратном. Согласно исследованию ООН о гендерном равенстве в Азербайджане, женщины в этой стране имеют меньший доступ к экономическим ресурсам по сравнению с мужчинами. Отмечается также, что у женщин меньше возможностей и опыта в принятии решений как в частной, так и в общественной сфере. Опровержения дискриминации по отношению к женщинам не выдерживают критики, если учитывать те факты, что азербайджанские власти по отношению к активным женщинам применяют сексуальную дискриминацию или угрожают ею.
По наблюдениям международной прессы, нападения на женщин – общественных деятелей с гендерной точки зрения более тенденциозны, так как представляют собой попытку устранения женщин из общественной жизни. Тем не менее, азербайджанские власти продолжают игнорировать призывы международных структур об освобождении более чем 350 политических заключенных.
В стремлении любой ценой удержать власть в руках семьи, алиевский режим, фактически провозгласив Мехрибан Алиеву «единственной женщиной» в политике, постепенно устраняет из политической и общественной жизни Азербайджана других более или менее активных женщин, в том числе и потенциальных соперниц внутри правящей элиты. Кроме того, массовое присутствие женщин на улицах Баку представляет опасность для правящей элиты, поскольку борьба за права может по цепной реакции перерасти в политическую борьбу против власти.