2025
2025
Понятие этноса (народности) из себя представляет особую социальную группу, которая образуется независимо от воли людей и является результатом долгосрочного процесса исторического развития. Формирование этносов (народностей) происходит не путем «смешивания» разных этнических групп, а в результате их консолидации, в своей основе имея доминирующую этническую составляющую. Отличительными показателями существования этноса являются общая культура (духовная и материальная), осознание своего сходства и различия от других этносов (метатезы «мы-они», «свой-чужой»), ощущение локальных этнических границ и появление эндоэтнонима как своеобразного показателя этнического самосознания. Этноним является своего рода «идентификационным маркером» этнической принадлежности того или иного народа, которым исторические источники отличают его от других этнических групп.
Также характерным определителем этноса (этнической группы) является самоназвание (эндоэтноним) и иноназвание (экзоэтноним) данной народности. Эндоэтноним тюркязычного племенного населения Восточного Закавказья в XVIII в. определялось сохранившимися пережитками патриархально-племенных отношений у полукочевых жителей Восточного Закавказья, когда они идентифицировали себя по родоплеменному фактору, например, авшарами, айрумами, каджарами и т.д. Оседлое население более крупных населенных пунктов и городов определяли себя по территориальному признаку: ширванцы, бакинцы, кубинцы.
Процесс иноидентификации тюркоязычного населения Восточного Закавказья в исследуемый период рисует совершенно иную картину. Так, по сообщениям шотландского врача Дж. Белла, посетившего Западный Прикаспий в начале XVIII в., в Шемахе «наибольшую часть жителей» составляли персы, а также «знатное число грузинцов и армян». По его сведениям, разговорный язык в Ширване был «турецкий», «но чиновные люди» употребляли персидский. Заметим, что в истории Ирана начиная с раннего периода распространения ислама по нынешний день название «персиянин» не имеет этнического значения. В XVIII в. так называли народов иранского происхождения, а в отношении купцов термин мог означать иранское подданство, например, армянин, грузин.
Примечательно, что полковник артиллерии российской армии И. Гербер в 1720-х гг., описывая этнографию Восточного Закавказья, помимо дагестанских «провинций», к Лезгистану отводил Кубу и Шеки, что свидетельствует о численном превосходстве не тюркских, а кавказских народностей (в данном случае, речь идёт о лезгиноязычных) в этих уездах. Более того, если в Кубе И. Гербер отмечает, что население употребляло турецко-татарский язык, хотя говорили на лезгинском также, то в провинции Шеки – лезгинский. Отметим, что во второй половине XVIII в. русские академические круги указывали в качестве исторических границ Лезгистана территорию между реками Алазань и Самур.
В XVIII в. Дагестан историко-географически был разделён на верхний и нижний; в первую часть входили уезды Тарки, Эндерей, Чечень, Буйнак, Утемиш и Кубачи. Жителей уезда Тарки называли «дагестанцами, а иногда и кумыками» и говорили татарским с турецким «смешанным языком». По утверждению И. Гербера, «сим же смешенным языком» говорили «и по всему морскому берегу до самой Гилани». Нижний Дагестан состоял из пяти уездов (Алтыпара, Рутул, Ахты, Мишгенша, Докузпара), и там говорили лезгинским, который ни с каким другим языком сходства не имел, но знали и употребляли «татарский язык с турецким смешанной», особенно алыкцы, будухцы и капутлинцы.
Отметим, что в XVIII в. на территории Восточного Закавказья из так называемых албанских племён своё существование продолжали кроме лезгинов хиналугцы, будухцы, джеки, крызы и др. народности, этнонимы которых сохранились в топонимах Нижнего Дагестана. Об особенностях языка «народностей шахдагской группы» упоминает барон П. Услар, который уже в XIX в. занимался научной классификацией языков дагестанских народов. Он отмечал, что соседние с Будухом и Хиналугом лезгины утверждали, что их язык ничего общего с лезгинским не имеет.
Врач И. Лерхе, посетивший Восточное Закавказье в рамках военной службы в 1733–1735 и 1745–1747 гг., называл персами мусульманское населении Ширванской провинции, за исключением округа Дербента, где, по его мнению, проживали татары.
Этнографический труд академика И. Георги «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, украшений, забав, вероисповедании и других достопамятностей» является ключевым печатным источником для изучения этнополитической и конфессиональной картины Кавказа XVIII в. Согласно сведениям И. Георги, в восточной части Кавказа простирались Лезгистан, Трухменский округ, Дербент, Алтыпара и прочие земли. Территорию расселения т.н. «кавказских народов» российский исследователь-натуралист намечал Кавказские горы, «которые занимают пространство между Черным и Каспийским морем, с запада склоняются на восток и в южной стороне к Персии, а на север к России опускаются» в силу «разбежавшихся от страху» военных походов татар множество народов и появление «столько селений» разных, что едва ли можно было сыскать «в другой какой столь малой части земли» такое различие народов и языков.
Пёструю этнокультурную и лингвистическую составляющую Кавказа, академик объясняет ассимиляцией «победоносных татар», которые «как будто бы поглотили сии остатки народов и мало по малу приучили их с своему житию, нравам и вере», а также «через женитьбы перемешались» и «языки свои перепутали и перепортили». В следствие этих процессов стало трудно «догадываться какого кто из них племени» и «редко, кто на своём языке» писать умел. Кроме грузин, всех этих народов «с давнего уже времени по сходственности житейских обрядов и по приметному смешению с татарами, татарским именем называли, а для отмены от прочих татар проименованы они горскими татарами».
Один из руководителей «физической экспедиции» Академии наук Российской империи академик И. Гильденштедт, посетивший регион с 1768 по 1775 г., в своих записках различал три типа татар, проживающих в Западном Прикаспии: кумыков, терекеменов и ногайцев. Их языковая общность с турецким языком была настолько велика, что учёный сравнивал её с общностью итальянского, испанского и португальского языков. И. Гильденштедт считал, что «татарский турецкий диалект», используемый в Ширване, и турецкий язык отличаются друг от друга так же, как латынь от итальянского. Из трёх татарских языков наиболее близким к турецкому, по его мнению, был терекеменский язык. В качестве этнических территорий терекеменцев И. Гильденштедт отмечал Южный Дагестан, Дербент, Ширван и все владения Фатали-хана Кубинского вплоть до Сальян.
О племени терекемен на муганской равнине русский резидент при дворе грузинского царя Ираклия II в 1780-х гг. полковник С. Бурнашев сообщал, что около 1500 семей во главе с Тала-Гасан-ханом признали власть Фатали-хана Кубинского.
До начала XX в. терекмены считались отдельным этносом, но позже они слились и смешались (этномиксировались) с азербайджанцами, сохранив в какой-то степени этническое самоназвание и самовосприятие. Соседи кумыки, даргинцы, называют их терекменами, а северные кумыки, аварцы, часть даргинцев и другие народы – падарами.
Тюркоязычное население, жившее на территории от Дербента до Баку, академик С. Гмелин, посетивший эти места в 1770-х гг., называет «смесью» от татарской и персидской крови, что, естественно, ещё не свидетельствует о существовании сформировавшегося единого этноса. Подобной точки зрения придерживается и участник персидского похода под командованием графа В. Зубова (1796 г.) Маршалл фон Биберштейн. Различия между народами Восточного Закавказья и «настоящими персами» он объяснял фактом их смешения с другими кавказскими народами, в частности с татарскими племенами северных районов Прикаспия. Он придерживался мнения, что они заслуживают называться татарами Кавказа, чем персами, объясняя это различие языковыми и религиозными особенностями татар. Маршал фон Биберштейн считал, что язык татар отличается от языка таврических (крымских) татар и видел небольшое сходство с татарской речью в Малороссии и России. Персидский использовался только в делопроизводстве и в ханской среде Ширвана. Ещё одним важным фактором, отличающим татар от персов, по мнению М. Биберштейна, была религия. По его словам, хотя ханы и их окружение исповедовали шиитское вероисповедание, простое население почти всего Дагестана и Ширвана исповедовало суннитское вероисповедание.
Уже сразу после русско-турецкой войны 1804-1813 гг. в описаниях этнополитической ситуации Восточного Закавказья наряду с армянами и евреями указываются жители «магометанского исповедания алиевой и омаровой секты». Этим шагом русское военное руководство положило начало формированию политики искоренения этнонима «персияне» (иранцы) в Восточном Закавказье и взяло курс на искусственную тюркизацию всего региона. Подобные политические процессы, зародившиеся в недрах Российской империи своё дальнейшее развитие получили в рамках Советского Союза, и достигли апогея в 1936 г., когда термины «азербайджанские татары», «тюрки» или «татары» официально были заменены на титульных «азербайджанцев» в этническом понимании термина.